Соня попросила таксиста остановить раньше. Девушка решила, что лучше ей пройтись и осмотреться. На самом деле, внутренняя сирена давно била тревогу - места, где прошлась своими чудесными потусторонними ножками тётушка Смерть, Керролл чувствовала отменно, как ищейка натасканная на наркотики.
И вот опять. Приближаясь к знаменитому дому, о котором ходило достаточно городских легенд, Соня чувствовала, как сердце начинает биться сильнее. И почему она волновалась? Просто за свою жизнь её ещё ни разу не приглашали к месту действия вот так - открыто и с улыбкой.
Ловушка или нет - девушка была слишком любознательна. А ещё она понимала, что если проигнорирует приглашение, то будет жалеть всю оставшуюся жизнь.
Через несколько минут неспешной ходьбы, Керролл оказалась на подъездной дорожке, ведущей в большому загородному дому. Тут же её взгляд упал на красовавшуюся вывеску о том, что дом уже кем-то куплен.
- Удивительно, остались же любители экзотики, - пробубнила Соня.
Керролл мялась, переступая с ноги на ногу. Она всматривалась в пустые окна, не надеясь увидеть какие-либо мрачные и возбуждающие воображение тени, но и приближаться ей почему-то не хотелось.
- И кого мы ждём? -девушка поджала  губы и осмотрелась вокруг. - И только мёртвые с косами стоят....
Сделав глубокий вдох, Соня сделала шаг, другой и вот уже стояла перед входной дверью.
- А вдруг? - пожала она плечами и решительно постучала. - Дома они такие, всегда нужно вести себя с ними вежливо и тактично.

Сказать что Соня была удивлена - ничего не сказать. Меньше всего она ожидала, что ей ответят и откроют дверь. Возможно, всё было куда проще, чем она сама себе напридумывала и её просто пригласили на новоселье? А с чего? Девушка была в городе всего каких-то пару месяцев...
Девочка, которая открыла Соне дверь была весьма милой и симпатичной на вид - светлые волосы, кругленькое личико. Очаровашка, одним словом.
- Привет! - улыбнулась Соня. - Извини, если тревожу... эм...
На мгновение Керролл показалось странным, что ей вообще открыли, ведь ребёнок был один в доме. Да и почему его вообще оставили одного? Но это уже на совести взрослых, разве нет?
Множество нахлынувших вопросов не давали Соне сосредоточиться на реальности.
- Хей, - хитро улыбнулась журналистка, - не то чтобы я против того, что ты мне открыла, но разве родители не учили тебя, что не стоит открывать дверь незнакомцам?
Керролл всё своё внимание сконцентрировала на ребёнке. Она прекрасно знала, что чрезмерное проявление любопытства может немного убить первое впечатление. Да и когда это Соня умела ладить с детьми? На её памяти, даже не смотря на то, что девушка выросла в большой семье, собственное детство и отношение со сверстниками было сложно назвать нормальным.

Предложение войти было несколько...внезапным. Соня уже было приготовилась попрощаться, как девочка пригласила её войти. Да как! Этот тон, такой хозяйственный и немыслимо взрослый - совершенно не свойственный маленькому ребёнку. Но и отказываться от подобной удачи и не рассмотреть старинный дом изнутри - Керролл решила не упускать подаренной возможности.
Закивав, журналистка немного суетливо вошла в гостиную, осторожно закрыв за собой входную дверь и сразу же сняв свои замшевые туфельки.
Оказавшись внутри, девушка начала осматриваться. Всё оказалось несколько иным, нежели она представляла; ни паутин, и скрипящих под ногами досок, ни завываний ветра через покосившиеся ставни. Дом выглядел таким же, каким представлялись обыкновенные дома на продажу. Вокруг было чисто и просторно. Работал телевизор. И только окна были зашторены, но Соне показалось нетактичным просить их раскрыть. У каждого были свои причуды.
И всё-таки на душе было немножко неспокойно.
- А давно вы с родителями переехали сюда? - Керролл взглянула на девочку.
Журналистка быстро отыскала глазами небольшой диванчик и присела на него, всё ещё находясь в несколько сконфуженном состоянии.
- Ой, - девушка вспомнила, что не представилась. - Меня зовут Соня. А тебя? Думаю, раз уж ты меня впустила, то я должна же знать имя юной хозяйки этого дома...

Соня попыталась осторожно присмотреться к девочке. У журналистки начало складываться ощущение, что стоило случайно отвлечься на посторонний звук или шум, как картина вокруг изменится. Она вспомнила одну из своих поездок на окраину Техаса, тогда её сознание впервые на протяжении нескольких часов мучили галлюцинации и бред. Соню тогда спасло то, что в тот момент путешествовала девушка не одна, и её просто выволокли из эпицентра парономальщины. И каждый раз Керролл в тайне боялась повторения ситуации.
Но волков бояться - в лес не ходить. А иного способа обеспечивать себя и свою жизнь журналистка не знала.
- Очень приятно, Лиз, - искренне улыбнулась Соня, заметив всё-таки некоторую враждебность во взгляде девочки, но решив, что та просто осторожничает с незнакомым человеком.
Вопросы Лиз сыпались один за другим и в достаточно требовательном тоне.
- Что ж, логичные вопросы от Хозяйки этого дома, - поджала губы Соня. - Я, если можно так выразиться, собираю истории. Сказочник на новый лад...
Что-то вновь заставило Соню осмотреться вокруг.
- Веришь или нет, - продолжила девушка, - это место с очень богатой историей. А у каждой истории есть своя цель... Меня пригласили сюда...возможно, найти эту самую цель или причину. И, естественно, помочь, по возможности...

На взгляд Сони, Лиз размышляла слишком по-взрослому. Либо она редко общалась с нынешнем поколением и все дети были такими?
- Для десятилетней девочки ты слишком рассудительна, - проговорила Керролл.
Девушка поднялась с места и начала не спеша обходить гостиную, касаясь пальцами стен, редкой мебели да останавливая взгляд на каких-нибудь мелочах интерьера. Соня даже успела погладить по плюшевой голове игрушечного медведя, хотя её тут же пронзило ощущение, что эта вещь носит на себе достаточно сильный отпечаток "той" стороны.
Затем взгляд сам собой упал на единственную висевшую здесь картину.
- Скажем так, - улыбнулась Соня заданному вопросу, - в детстве любила плести из них венки... до определённого момента. Наверное, в Нью-Салеме можно найти свежие букеты ромашек.
Картина действительно была самым, наверное, ярким пятном в гостиной. Солнечная и тёплая, но опять Соня почувствовала на ней весьма заметный след. Возможно, она, как и игрушка, могли ранее принадлежать совсем другому человеку, уже не живому... либо имели к нему какое-то отношение. Таких нюансов всегда было много, и гадать о подобной связи порой было сродни гаданию на кофейной гуще.

Не прошло и минуты с того времени, как Лиз озвучила свой вопрос. Она продолжала пытливо смотреть на журналистку, ожидая от нее ответа. Ответ не поступал и девочка-призрак встала с кресла. Сделав шаг к Соне, она резко отшатнулась. Ожил мобильный телефон девушки, известив ее о том, что поступило sms-сообщение.
"Немедленно. Северный район, Шестая улица, дом 2, кафе Северное Сияние. Писательница уже там. Интервью.
Краткость - сестра таланта. Таким вот способом и уведомили мисс Кэрролл о том, что работа ее уже ждет и следует немедленно отправляться к назначенному месту встречу. От этого дома до назначенного места было тридцать минут пути.

Еще одного дня в душном офисе Джеральд просто не мог вытерпеть. Слишком много работы вредит здоровью - не раз говорила его личный психиатр, с чем Джери, пожалуй, был полностью согласен. Многие удивятся тому, что мэр работает по субботам. И какая разница чего подумают другие? Жалкая зависть не более - как не раз уже слышали в ответ "коллеги". Утренняя мысль просто въелась в голову - присмотреть новый дом. Зачем? Даже сам Джеральд не знал ответа на этот вопрос - да и не нужно его знать. Пустая голова хуже головы с дурацкой идеей. Она хотя-бы делает вид, что занята хоть каким-то трудом. Влив в себя порцию виски и поглядев на скорую руку несколько предложений в интернете, Джеральд наткнулся на один старый дом, к которому и держал путь водитель мэра. Что-то в нем зацепило его. Возможно простор и невысокая цена (а кто говорил что богатые не экономят?), возможно место или историческая "ценность" дома - кто знает.
Черная бентли останавливается напротив здания и немигающий взгляд Ричардза устремляется, сквозь сигаретный дым, вырвавшийся наконец из автомобиля, на него. "Жди здесь" - звучит в ушах водителя, сопровождаясь хлопком дверцы. Размеренными шагами мэр приближался к дому, оставляя за собой некое подобие дымовой завесы. Что-то будто влекло его внутрь, нервы так и напрягались, с каждым шагом заставляя легкие втягивать все больше никотина. Рука опускается на дверную ручку и в мозгу Джеда зарождается мысль - "И когда это я успел дойти до него? Дьявол, да что со мной творится?" Удар сердца и дверь более не заслоняет собой обзор. Чисто и убрано, будто его тут ждали. И наконец до Джеральда доходит информация на вывеске - дом уже куплен. Впрочем это не значит, что его можно перекупить у новых хозяев, если будет нужно.
"-Пожалуй, стоит проявить приличия..."
-Прошу прощения - громко произнес Джеральд - Есть кто дома?

Отредактировано Gerald Richards (2012-11-22 21:11:29)

В глубине души было желание немедленно отсюда убраться, чтобы воспоминания не ожили случайным образом, нарушив привычный уклад - если это и правда был тот самый дом, где нашли останки Лиз, а это был именно он, мужчина в этом не сомневался. Дай повод для фантазии и можно было представить себе, как все произошло. А что еще хуже, сколько бы времени он не подавлял в себе чувство мести, но меньше оно не становилось, как и чувство вины перед девочкой за то, что не сумел уберечь. Это было паршивое ощущение бессилия, Джер его ненавидел. В "своем городе" он не доглядел за обычным ребенком. Хотя нет, не совсем так, обыкновенной девочкой ее нельзя было назвать: слабое здоровье, природная скромность, ненавязчивость, что он так ценил, и умение приносить жизнь и уют в его кабинет одним своим присутствием и самодельными подарками, - такой была Лиз. Но в то же время она была просто ребенком, которого Джеральд не смог защитить, более того, не смог наказать убийцу.
     Устало нахмурившись и растерев указательным пальцем переносицу, как если бы носил очки, мужчина прошелся по гостиной и буквально упал в кресло, вытянув ноги и закинув одну на другую. Сейчас бы ему хотелось выпить виски и затянуться сигарой, чтобы унять нервы, но разве обнаружишь такую роскошь в доме, выставленном на продажу? Конечно, нет. Некоторое время он обводил комнату оценивающим взглядом, ни о чем таком не думая, просто по привычке подмечая мелочи в виде потертостей, кое-где отклеившихся обоев, облупившейся краски на плинтусах и мелких царапинах на паркете. От скуки он мог бы начать подсчитывать про себя налоги и необходимые затраты на благоустройство города, сопоставляя их между собой, но от этого увлекательного занятия уберег жужжащий телефон, оповещающий о пришедшем sms-сообщении. Ничего сверхъестественного, просто имена новых жильцов, пожелавших купить этот дом. Зачем они понадобились? Ответить на этот вопрос не смог бы и сам Джеральд, что-то сподвигло его на это, а своему чутью мужчина привык доверять всегда. Он набрал какой-то номер, ощущая себя, как минимум козлом, ведь знал же, что собирается лишить большую и не слишком обеспеченную семью крова, и теперь терпеливо вслушивался в долгие противные гудки, пока на том конце ему не ответил привычный голос личного помощника.
     - Поищи-ка, друг, нет ли какой лазейки отсрочить их заселение. Кто такие, откуда родом, долги, кредиты, связи.. что угодно. Мне нужен этот дом, но все должно быть законно, ясно? - в голосе послышались властные нотки, что означало, никаких поддельных документов в этот раз; похоже и мэр порой был законопослушным гражданином. - И чтобы ни одна собака не пронюхала, чем ты занимаешься. Даже твоя жена! Позвони, как найдешь что-нибудь.
     Спрятав мобильное устройство в карман, мужчина запрокинул голову на спинку кресла, все равно как будто бы сидел на иголках. Он все никак не мог расслабиться и заглушить в себе чувство, что за ним пристально наблюдают, и эта ситуация ему ни капельки не нравилась. Радовало только то, что теперь у него в руках была информация, и он мог воспользоваться ею в своих целях. Как обычно. Но если бы все дело было только в этом доме, нет же... тут было что-то другое.  Что-то, чего он никак не мог понять.

Сложно придумать более нелепую ситуацию, чем ту, в которой планируешь совершить сложную аферу по конфискации жилого имущества только по той причине, что с этим имуществом связывают не самые приятные, но все же, воспоминания. Если бы Джер хотел переехать сюда или как-то использовать дом в своих целях, то это действие было бы частично оправдано, но, вот в чем дело, дом ему был не нужен. Совсем. Мужчина просто хотел, чтобы он никому не достался  и вовсе не по той причине, что осквернилась бы память о девочке. Отнюдь, здесь уже побывало не мало жильцов, после того, как обнаружили останки Лиз. Так что получалось... В этот раз без мотивации? Нет, так не должно быть. Ричардс усмехнулся, подумав о том, что его помощник готов сейчас вывернуться наизнанку, чтобы найти хоть какую-то зацепку, а сам он сидит, развалившись в кресле, далекого от той комфортной мебели, которой обставлен его собственный коттедж, и придумывает причину, зачем все это нужно. Джер был более чем уверен, что уже к вечеру у него в руках будет папка с досье и компроматом и ему не придется лично объясняться с главой семейства, предлагая тому более комфортабельные условия или как-то мотивируя свои требования отказаться от дома. Достаточно будет просто передать ту самую злосчастную папку шерифу и вопрос на время будет улажен. Нет, причина нужна была не для кого-то, а лично ему -  человеку, никогда не совершающего необдуманных поступков.
     Мэр взглянул на наручные часы - время обеда, офис наверняка радует своей стерильностью на предмет рабочей силы, он никогда не требовал от подчиненных подобных жертв. А сам? Это часть его характера, и все кто знал Джеральда Ричардса, успели к этому привыкнуть - мужчина никогда не прерывался на перерывы во время работы. Но мало кто мог догадаться, что в этом черством, циничном человеке может быть что-нибудь, помимо надменности и отсутствия сожаления - он никогда и никого не пускал к себе в душу, не позволял узнать себя с другой стороны. Почти никого.

«- Пап, это тебе...
- Элизабет, где отчет за 4й квартал? Я оставил его где-то на столе в гостиной.
- Нас сегодня научили делать розочки из бумаги!
- Очень хорошо, но мне нужен... Ты сделала этот цветок из тех листов, что лежали на столе? Лиз... Очень красиво.»

     Или вот, Джер с удовольствием вспомнил еще одну историю. С удовольствием, потому что эти моменты  были своеобразными яркими красками на сером холсте его жизни.

«- Я на совещании. Что-то срочное?
- Пап, это я.
- Лиз? Ты взяла телефон у мамы... Хм, я и раньше ей говорил, у нас не по годам развитая малышка.
- Пап, ну тебя же все слышат там!»

     Мужчина покачал головой, выбрасывая из головы образ девочки, посмотрев куда-то в сторону, но она никуда не исчезла.  Наоборот, продолжала смотреть на него своим невинным чистым взглядом, немного робко, снизу вверх. Скорее всего, он слишком явно ее себе представил, что и вызвало эти галлюцинации. Именно так и было, как иначе? Не может же мертвая дочь - да, именно дочь, и никаких прилагательных вроде "приемная", - сидеть напротив него чуть в стороне в таком же потрепанном кресле, как и его собственное. Джеральду ли не знать, что прошлое всегда остается в прошлом и мертвые не воскресают по желанию. Он устало перевел взгляд в сторону, останавливая его на голой стене напротив, тем не менее, продолжая думать о девочке.
     - Знаешь, - детский голосок казался таким реальным, почти настоящим, - Мое сердце уже не болит. Оно вообще больше не болит... папа...
     "Каждый день я мечтал услышать эти слова, милая. Каждый день, но только, чтобы ты сообщила об этом, как всегда, ворвавшись в кабинет, с улыбкой и с блестящими от радости глазами" - мелькнуло в голове. Это была правда. Так странно разговаривать с самим с собой, пусть даже мысленно, и представлять, будто говоришь с ней.
     - Ты сможешь тут задержаться? Пожалуйста, - никуда Лиз не исчезла, продолжая все так же сидеть напротив и всматриваться с какой-то затаенной внутри нее надеждой. Может ли фантазия так реально оживлять мысли? Джеральд в этом сомневался, как сомневался и в том, что это настоящие галлюцинации, а не дочь перед ним.
     - Что черт возьми здесь происходит? - снова обратился он к ней, но уже вслух.  Внешне Ричардс не изменился в лице, только руки сильнее сжали подлокотники, выдавая волнение, а голос стал слегка хриплым. - Я не сошел с ума. И ты не можешь сидеть здесь, Элизабет.
     В последнем Джер уже не был так уверен. Уж не помутился ли рассудок или может это наказание за все проступки в прошлом? Как знать, сейчас он не мог знать этого наверняка, но в самое ближайшее время был намерен выяснить, что же все-таки происходит.

Отредактировано Gerald K. Richards (2012-12-09 15:30:48)